В классификации русских стереотипов баня не только заняла бы одну из первых позиций, но и могла бы объединить практически все остальные: Вселенная интимности и общности, чая и водки, снега и пара... эта светотеневая одухотворенность и, короче говоря, этот двуполярный мир, от Балтики до Тихого океана.
Кино — хороший пример. сцены больших банкетов, побратимов, гедонизма или убийств они повторяются между скользкой плиткой, густым дымом и хрупкостью обнаженных тел. Арнольд Шварценеггер избивает маньчжуров Читать жару или Вигго Мортенсена, зарезанного (и заколотого) в «Восточных обещаниях», — одни из самых отвратительных примеров в западном кино.
Впечатляющий интерьер Бани Сандуны.
Российские студии размножают эту карикатуру на грязную похоть в таких фильмах, как «Брат», или переносят нас в сельскую местность в «Иронии судьбы» или в «Несколько дней из жизни Обломова». Интерьер этих залов столь же мрачный, сколь и нежный, позволяет подчеркнуть склонность Русского мира к преувеличениям; отсюда и баня звучит как максимальное выражение той честной бедности «Мертвого дома» или неприятная роскошь кино Алексея Балабанова.
БАНЯ САНДУНЫ
И даже если человек информирован или знает о России достаточно, чтобы избавиться от этих предрассудков, перед харизматическим входом Баня Сандуны, в центре Москвы, он боится, что они сбудутся. Оригинальные фасады сохраняют элегантность, с которой Сила Сандунов построил их в 1808 году как самую большую общественную баню в Москве.
Однако гримерка в мужском отделении показывает черты мавританского стиля, под который он был перестроен в 1896 году. Затем, с более амбициозным видением, пара миллионеров приобрела его, чтобы превратить его в типичную русскую баню с помощью Венский архитектор Борис Фрейденберг.
внутри как прямой доступ к эклектичной роскоши Санкт-Петербург: барокко, ренессанс и готика объединяются, чтобы усилить вечную идею Москвы как Третий Рим.
Убранство бани Сандуны богатое и показное.
Несмотря на коллективизацию 1918 года (когда она стала Государственной баней №1), в его интерьерах сохранились аллюзии на арабскую архитектуру и классическое искусство, которые ведут нас через коридоры, которые заигрывают с китчем, чтобы привести нас к самой яркой части, главной комнате мужского отдела: просторный зал, обшитый деревянными панелями с резьбой в готическом стиле, которые скорее напоминают средневековое святилище.
Небольшие частные кабинки встроены в этот эффектный алтарь как исповедальни и свет фильтруется через полупрозрачные витражи от верхней.
Основной зал мужской секции.
НЮ И В ШЕРСТЯНОЙ ШАПКЕ
С этого момента я перестаю играть в эксперта, потому что для новичка каждый шаг в бане - шаг к недоумению: в такого рода храмах несколько столов с диванами с высокими спинками делят пространство, пропитанное запахом еды, занятое совершенно голые мужчины едят копченый сыр и пьют чай и пиво.
Официант кладет меня туда, чтобы я тоже мог раздеться. Больше, чем застенчивость Я застенчив, что другой человек ест Джачапури (вроде грузинского пирога) в паре метров. Но, в любом случае, если ему все равно, то и мне тоже.
Внезапно мы все одинаковые. Именно эта нагота заставляет общество с такой ярко выраженной иерархией, как российское, забыть о статусе. Роль бани состоит в том, чтобы превзойти: политику, духовность, идентичность и распространение сообщества. по этим скамейкам среди ропота, смеха и проницательных взглядов. Вокруг себя я вижу пару студентов, деловую встречу, еще двое мужчин шутят.
Деталь акватории.
Торжественность инсталляции контрастирует с повседневной жизнью ее сотрудников и посетителей. По мере того, как в жилых домах добавлялись душевые и ванны, баня из чисто гигиенической превращается в учреждение с различными процедурами, которое служит место встречи.
На самом деле, для многих посетителей эта ванная означает рутина, два часа в неделю в том, что они совпадают с другими постоянными клиентами. В первой комнате, едят, пьют и бродят, отключившись от жизни шарфов, длинных пальто и пробок с другой стороны фасада.
Только я, одинокий и с беспорядочными движениями, Я выдаю себя, как инопланетянин, которым я являюсь, не зная, что делать и куда идти в любое время. Он как бы не перестает совершать протокольные ошибки; и что до сих пор мне оставалось только раздеться, сесть и попить чай с лимоном. Во второй части все усложняется. Кто носит халат, снимает его и украшает свою наготу колпак, остроконечная шерстяная шапка.
Впечатляющий бассейн.
Я открываю дверь и слепок больших животов и широких спин он проходит через зону душевых и бассейнов с холодной водой, держа в руках несколько веточек (веники), как карикатуры с картины Ботичелли. они готовятся войти в одну из двух термокамер, которые издают сильный запах береза и мята.
В СОБСТВЕННОМ МЯСЕ
Слева сауна финского типа, сухая (5% влажности) и около 90 градусов. Справа сама русская баня, с гораздо большей влажностью и не превышающей 75 градусов. Оба, покрытые деревом, построены вокруг двух больших гончарных печей, которые часто заправляет работник. Здесь ветки и шляпы имеют смысл.
Как только они начинают потеть и их тело приобретает оттенок кремлевских стен, посетители используют веники бить тебя по спине и ногам с бережливостью коровы, отгоняющей мух хвостом. Кто-то пристает сильнее, со страдальческим лицом. Колпак, взгромоздившийся на лицо и шею, как капюшон смерти, предотвращает попадание листьев березы в глаза и обжигание волос при контакте с поверхностями.
Ведра для ухода за телом.
Для тех из нас, кто настроен серьезно, профессиональный «покер» укладывает нас на скамейку. (для щепетильных: люди сидят на полотенцах) и начинает сеанс, который, я знаю, не является садомазо, потому что так они заранее разъясняют мне это. Глядя в землю, я представляю, как мужчина от удовольствия облизывает губы. с каждым ударом, который он наносит мне по спине, в ногах, в руках, как это увеличивает силу и ритм.
Я убеждаюсь, что это не дедовщина, когда вижу, как некоторые россияне проходят то же самое в других банках. Прижми ветки к моим лопаткам и почкам А потом, когда он просит меня вдохнуть, запах мяты и березы проникает не только в мои легкие, но и через каждую пору моего тела. Пар и влага проходят сквозь меня изнутри. Процесс, называемый паренни, чрезвычайно технический и направлен на открытие пор и стимуляцию дыхания с его нерегулярным ритмом.
Пришло время принять ванну с холодной водой, очень холодной, и повторить то же самое на спине и сидя. Всего около двадцати минут, в течение которых неуверенность и ранимость мешают мне расслабиться и после которых я чувствую себя куриным крылышком KFC в кляре. Однажды поджарившись, я возвращаюсь к холодной воде, и мое изображение в зеркале пугает меня. больше, чем обычно: кожа в синяках испещрена красными царапинами и узорами березовых листьев, распухла от жары.
Красивый цвет на лестнице бани Сандуны.
В настоящее время они советуют мне пить воду и пить чай перед повторением процесса (на этот раз без остановок). И поэтому я делаю это, чтобы в конце концов обнаружить жемчужину в короне: бассейн, который прячется за почти тайной маленькой дверцей. Монументальность всей ограды сосредоточена вокруг воды, в тишине, почти пустой, и усыпанный вспышками тусклого света, проникающего снаружи, где выпадает один из первых осенних снегопадов.
Купание в этой теплой воде помогает стабилизировать напряжение. Все они заканчиваются тщательным душем, удалением токсинов с кожи салфетками. Открытые окна доносят до нас резкие дуновения московского заката, который уже ждет на улице.
Шкафчики в бане Сандуны.